Общество гурманов: [сборник] - Джеймс Блэйлок

— Да, пришло, но мы не смогли бы потом отплыть, прибой был слишком сильный.

Саузерли надолго погрузился в молчание.

— Пожалуй, все складывается не так плохо, — сказал он наконец. — Вернее сказать, еще сложится.

Он снова замолчал, покивал головой с удовлетворенным видом и сказал:

— Отправляйтесь обратно на судно, мистер Бакстер. Передайте капитану Фини, чтобы не рисковал грузом, однако не менее важно не упустить прилив. Я скоро приду поговорить с ним по другому делу.

— Ну что ж, сэр, — сказал Саузерли пленнику, когда Бакстер ушел, — мы ведь искали вас повсюду. Я уже порядком от этого устал. Ваша странствующая библиотека исчезла из Клифтон-вилла. Мы очень опасались, что вы бежали, и рады убедиться, что это не так. Вы, должно быть, очень любите Маргит. Любите?

Боннет, глядя в стол, мрачно ответил:

— Нет.

— Дерните-ка его за ухо, мистер Дженсен! Хей-хо! — крикнул Саузерли.

Дженсен крутанул ухо Коллиера, дернул вперед, назад, а потом хлопнул по нему открытой ладонью. Боннет вскрикнул от боли и неожиданности и схватился рукой за ухо, почувствовав на щеке теплую струйку крови. Тяжело дыша, он сосредоточился на том, чтобы успокоиться и преодолеть тошноту, хотя в желудке у него было почти пусто, если не считать пива. Саузерли глядел на него с неподдельным весельем, как самый настоящий дьявол.

— Что ж, вот он, подходящий момент, не так ли, мистер Боннет? — сказал он. — Удачное совпадение, иначе не скажешь. Нам улыбнулась удача — и вам, и мне. Вы, конечно, выполните свой долг. Удача всегда улыбается тому, кто выполняет свой долг. Вы ведь тоже так считаете, мистер Боннет — надо выполнять свой долг, не так ли?

— Считаю я или не считаю, вам-то какая разница, мистер…

— Крутаните-ка ему нос, Дженсен! — крикнул Саузерли, и хотя Коллиер втянул голову в плечи, Дженсен поднял его за воротник, зажал нос между пальцами и крутанул из стороны в сторону, быстро отдернув руку, чтобы не запачкаться в крови, хлынувшей из ноздрей Боннета.

— Не запачкайте манишечку, сэр! — предостерег Саузерли Боннета, глядя на него с огорчением. — Вперед наклонитесь. Вот так. Пусть она капает на стол. Дженсен, попросите у Эсмеральды мокрую тряпку. У бедного мистера Боннета из носика пошла кровь.

Дженсен вернулся с грязной тряпкой, от которой разило прокисшим пивом, и Боннет обтер губу и подбородок и попытался остановить кровь.

— Скажу вам как на духу, мистер Боннет, что для вас решительно нежелательно. Нежелательно, чтобы Дженсен выдавил вам глаз. А он, кажется, вполне готов это сделать. У него уже большие пальцы чешутся от нетерпения. Призываю вас, отвечайте на вежливые вопросы вежливо. Это для вас приемлемо, или вы предпочитаете выдавливание глаз?

Боннет кивнул.

— Так что?

— Приемлемо.

— Вполне приемлемо?

— Да, вполне.

— Вот и хорошо. Вы собирались отдать этот журнал Элис Сент-Ив, верно? И обратить ее внимание на историю мистера Вальдемара, выдать маленький секрет Общества? Постойте! Не отвечайте, не подумавши. А пока вы думаете, я задам вопрос мистеру Дженсену. Какой глаз проще всего выдавить?

— Левый, сэр, я-то правша и стою сзади него.

— Отлично. Если я скажу, мистер Дженсен, выдавите мистеру Боннету левый глаз, но оставьте ему правый. Кому нужен слепой книготорговец. Я понятно все объяснил?

— Очень понятно, сэр.

— Можете съесть глаз, если хотите. Глаз — настоящий деликатес, лучше всего с солью и уксусом. А вы, мистер Боннет, что вы ответите на обвинение?

— Да, — сказал Боннет. — Я действительно собирался отдать журнал Элис. Это была… необдуманная идея.

— Ценю вашу честность и отвечу вам тем же. Общество вами несколько недовольно. Вы убедили Общество подписать договор аренды дома вашего дядюшки на год, не имея на то законных прав. Вытрите свою верхнюю губу еще раз, сэр. Мне неприятен вид крови. Что вы скажете на второе обвинение против вас — подписание подложного договора аренды?

— При всем уважении, я его не признаю. Ведь меня, в конце концов, попросили составить этот договор. Я совершенно не собираюсь опровергать то, что вы сказали, ведь я действительно трижды брал по сто фунтов из денег Общества, но я был вынужден так поступить, даю слово. Барон…

— Вы искажаете факты, мистер Боннет. Вам было прекрасно известно, что дело об особняке увязло в судах о наследстве, однако вы не спешили делиться этой информацией. Вы утверждали, что дом принадлежит вам. Вы это оспариваете?

— Нет, сэр. Но дом и пещера оставались в вашем распоряжении все эти три года. Я верну деньги, если этого желает Общество.

— И каким образом вы это сделаете, сэр? Если бы вы имели возможность вернуть деньги, вы бы не ночевали на конюшне. Нет, сэр. Мы не намерены требовать возмещения ущерба. У нас есть другой мотив. Короче говоря, мы положили глаз на профессора Сент-Ива. Его имя внесено в Каталог.

Коллиер ошарашенно смотрел на него.

— А как же Элис? Не можете же вы требовать от меня, чтобы я предал собственную кузину.

— Мы ничего подобного от вас не требуем, мистер Боннет. Вы прекрасно знаете, что Общество женщинами не интересуется. У нас строгая диета. Попрошу вас, однако, обратиться к Статье четырнадцатой Устава. Помните ее?

— Я ничего не знаю о статьях.

— Тогда я зачитаю ее вам. «Если гость, добровольно присутствующий на ужине Общества, потребит человеческую плоть, он немедленно становится членом Общества, и, таким образом, на него навсегда распространяется действие Статей».

— Я присутствовал не добровольно. Меня принудил дядюшка, и он уверял, что мясо телячье.

Саузерли, ухмыляясь, смотрел на него.

— Пожалуй, больше похоже на карбонат, однако действительно человеческое бедро напоминает по вкусу хорошо приготовленную телячью ногу. И все же, вы опять прибегаете к оправданию принуждением, что отдает слабостью. Вас слишком легко принудить. Вообразите ужас прекрасной Элис, если она узнает, что ее слабовольный кузен оказался прожорливым людоедом.

— Я отрицаю это. Я опорожнил желудок в кусты, как только узнал о том, что за мясо мне дали.

— Ха! Ну что вы за тип. Напоминает мне шутку, слышанную в «Сандлер-Уэллс». Крайне смешно, уверяю вас, — он уставился в потолок, а потом подался вперед, наклонив голову, и спросил: — Слышали ли вы, мистер Боннет, историю о каннибале, оставившем своего брата в джунглях? — не ожидая ответа, он громко расхохотался, сморщив лицо и оскалив рот в комической гримасе, так что обнажились заостренные резцы сверху и снизу. Приступ смеха тут же прекратился, и Саузерли успокоился. — Видите ли, он не перестал быть каннибалом, несмотря на акт дефекации. В этом философский смысл.

— Повторяю,